

	Сегодня: 24 апреля 2024 г.

12 октября 2016 г.
Ноу Мутко

"Внезапная смерть", проблема второго таймаи трубка для хирурга

10 апреля 2009 г.

Корреспондент "СЭ" Екатерина Бредина побывала на прошедшем недавно в Москве симпозиуме по спортивной медицине и реабилитологии, в котором приняли участие видные специалисты, работающие в футболе.

КАК "ПЕРЕВОСПИТАЛИ" ТЕЛО ТОРБИНСКОГО

На вопросы "СЭ" ответил крупный специалист в области спортивной медицины итальянец Пьер-Паоло Марьяни.

"Как побыстрее вернуться на поле?" - первый вопрос, который возникает у футболиста, получившего серьезную травму. А что делать, если ты - надежда Италии Франческо Тотти, а через два месяца чемпионат мира? Надо искать врача, для которого решение невыполнимых, казалось бы, задач - привычное дело. И знаменитый форвард такого медика нашел. Речь о Пьере-Паоло Марьяни, создавшем 20 лет назад в Риме клинику "Вилла Стюарт". С тех пор там лечатся звезды со всего мира. А в благодарность, как выяснилось, дарят хирургу курительные трубки, одна из которых выглядывала из кармана его пиджака во время нашего разговора.

КУБОК МИРА ОТ ТОТТИ

- Сколько всего трубок в вашей коллекции?

- Не знаю - никогда не считал. Наверное, около двухсот. Но это не коллекция - просто мне их дарят.

- Есть самая памятная?

- Трубки - как женщины: одной-единственной нет. Каждая хороша собой, с каждой связаны воспоминания. Люблю, признаюсь, курить трубку и делаю это с двадцати лет. Я же не спортсмен и спортом никогда не занимался. На лыжах кататься не умею, в теннис или футбол не играю.

- А в шахматы?

- В шахматы умею.

- Не опасаетесь, что курение повредит здоровью?

- Так здоровью и спорт, увы, может повредить.

- Из-за этого им и не занимаетесь?

- Нет. В детстве я жил в деревне под Римом. Чтобы успеть на автобус, которым добирался до школы, нужно было рано вставать. А возвращался поздно вечером. Заниматься еще и спортом не было ни сил, ни желания. Вырос - женился, сразу родился ребенок. Появилось много других забот.

- Слышала, у вас в кабинете стоит миниатюрный Кубок мира по футболу. Как он к вам попал?

- Тотти подарил - после того, как нам за два месяца удалось поставить его на ноги. Хотя при разрыве связок голеностопного сустава и переломе большеберцовой кости это казалось почти невозможным: период реабилитации после операции обычно намного длиннее. Но мы использовали все возможные и невозможные методы, и Франческо вернулся на поле как раз к чемпионату мира, который итальянцы выиграли. А кто знает, каким бы был результат без него?

ПРОЦЕНТ НЕУДАЧ - 9 ИЗ 1000

Помимо выступления на проходившем в Москве симпозиуме, нашлась в российской столице для Марьяни и практическая работа. В гостиницу Grand Marriott, где собрались спортивные врачи, подъехал баскетболист люберецкого "Триумфа" Александр Милосердов. Его беспокоил коленный сустав, а диагнозы кардинально расходились. Одни говорили: все, мол, нормально, можно играть. Другие утверждали: у спортсмена надрыв передней крестообразной связки.

Для обследования понадобились две кушетки: на одной Милосердов не помещался. Осмотрев ногу, Марьяни сразу поставил диагноз: в ближайшее время баскетболист отправится на лечение в Италию.

- А какая травма наиболее характерна для футболистов? - интересуюсь у итальянца.

- Разрыв передней крестообразной связки. Она к тому же выбивает игрока из строя на самый длительный срок - 200 дней и больше. Моя задача - как можно быстрее вернуть его на поле. Для этого мало качественно провести операцию. Необходима слаженная работа хирургов, физиотерапевтов и медицинского персонала команды. Если эти три составляющие не взаимодействуют, быстро добиться результата сложно.

У нас в клинике выработано два курса лечения. Если следовать первому, пациент восстанавливается за шесть месяцев, если второму - за три-четыре. Разницы в качестве восстановления нет, но профессиональные спортсмены обычно выбирают второй метод.

- Выбор надо делать заранее?

- Да. Тогда используется особая анестезия и трансплантант. Отличается работа физиотерапевтов. Да и я оперирую игрока несколько иначе.

- Насколько сложна операция на крестообразных связках?

- Технически ее могут провести очень многие. Но наше преимущество в том, что у нас - команда: хирурги, анестезиологи, физиотерапевты, которых знаю уже тридцать лет.

Как порой проходит лечение в других клиниках? Сделали операцию - и отправили человека куда-то на реабилитацию. В следующий раз хирург видит пациента только через шесть месяцев. Я же у себя в клинике постоянно слежу за прооперированным. Если возникают осложнения, могу в любой момент поменять план терапии.

- Какое время занимает самая сложная операция?

- Если говорить о колене - от полутора до двух часов, не больше.

- Любой футболист после подобной травмы может вернуться на поле?

- Конечно, случается и так, что играть спортсмен после операции уже не будет. Но сейчас процент неудач снизился до минимума - всего 9 случаев из тысячи.

- Скорости в спорте растут. Пациентов у вас из-за этого прибавляется?

- Число травм пропорционально числу игр. Это как с автомобилями: чем их больше, тем больше аварий.

- Россияне часто обращаются к вам за помощью?

- Они в моей клинике стали появляться совсем недавно. За последнее время приезжало всего два-три пациента из России. Один из них - Дмитрий Торбинский.

ЦВЕЙБЕ ОПЕРАЦИЯ НЕ ПОНАДОБИЛАСЬ

Кстати, о Торбинском. Полузащитник сборной России и "Локомотива" восстанавливался куда дольше, чем ожидалось. Во время зимнего отпуска у него начались боли в паховой области, и врачи долго не могли понять, в чем причина. Вот и в "Вилле Стюарт" поломали голову над этим вопросом. Но теперь благодаря реабилитологу Марие-Терезе Перейра полузащитник вновь выходит на поле.

- Что за проблема была с диагнозом Торбинского? - спрашиваю Марию-Терезу.

- В его случае поставить правильный диагноз было очень трудно. Сложности возникли из-за нарушения мышечного равновесия. Торбинский прошел у нас реабилитацию, мы "перевоспитали" его тело с точки зрения осанки. Он работал с тремя разными физиотерапевтами, которые научили его по-новому обращаться с мышцами.

- То есть операции в Риме не было?

- Нет. Только восстановление. Он занимался по пять часов в день.

- Еще один футболист "Локо", Сергей Ефимов, тоже восстанавливался у вас после второй операции на связках. Чья вина, когда человек, вылечившись, вновь рвет ту же связку?

- Это не обязательно следствие неудачной операции. Даже хорошо прооперированная связка может порваться, если футболист не накопил тех мышечной активности и силы, которые были до травмы. А у Ефимова проблема в недостаточно разработанной проприоцептивной чувствительности. У него не было уверенности в движении ног.

- Это психологическая проблема?

- Нет. Тут речь о недостаточно интенсивной программе реабилитации после операции. В ней много составляющих, и каждая важна.

К достижениям итальянских специалистов в России относятся с интересом. Однако о возможности восстановлении игрока после разрыва крестообразных связок за три месяца говорят с сомнением.

- Я бы футболиста через три месяца после подобной операции на поле не выпустил, - поделился мнением заслуженный врач России Савелий Мышалов . - У нас специалистов, способных поставить человека на ноги за такой срок, нет.

- Но бывают же уникальные случаи?

- Да. У меня был один пример. Однажды Ахрик Цвейба получил повреждение передних крестообразных связок. Валерий Газзаев, тогда работавший с "Аланией", пригласил меня посмотреть игрока. Я посмотрел и сказал: нужна операция и шесть месяцев на восстановление. Газзаев спросил, можно ли обойтись без операции, чтобы Цвейба не пропустил какой-то серьезный турнир. Решили попробовать. Начали закачивать четырехглавую мышцу, она стала плотной и настолько закрепила, зафиксировала ногу, что связка сама пришла в норму. Правда, это случай уникальный. Сам не до конца понял, как такое произошло. Но раз произошло, значит, в слова итальянцев про три месяца поверить можно. Правда, если игрок будет все выполнять рекомендации и заниматься под контролем специалистов. У нас в стране, однако, таких возможностей пока нет. И еще: накачивание мышцы вместо операции - серьезный риск. После повторного повреждения игрок может попрощаться с футболом.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ - НА ИГРОКЕ ИЛИ ВРАЧЕ?

В последнее время с уст журналистов и спортивных чиновников не сходят слова про допинг и "внезапную смерть". Естественно, не могли обойти эти проблемы и врачи российской футбольной премьер-лиги, собравшиеся в Москве.

В футболе, в отличие от других видов спорта, строгой системы контроля за приемом запрещенных препаратов нет. Постоянно проверяются лишь игроки сборной России. Клубы такие проверки проходят, только если заключают специальный договор с Антидопинговым центром. Вот и получается раздолье: что хочу, то и пью.

- Кто должен нести ответственность за прием запрещенных средств? - интересуюсь у заслуженного врача России Савелия Мышалова .

- В первую очередь спортсмен, - отвечает он. - Посмотрите на иностранцев, которые к нам приезжают. Ни одной таблетки не примут, пока ты им не объяснишь, что это такое. Они боятся, так как у них есть строгая система контроля. У нас же кровь могут проверить сегодня, а потом через полгода. Поэтому европейцы интересуются тем, что написано на этикетке, а россияне и африканцы - нет. Они пока врачам доверяют. Да и нет пока в футболе такой проблемы, как допинг. Назовите мне хоть один случай.

- Кроме бромантана, ничего в голову не приходит.

- Бромантан - ерунда. Футболиста зацепили ни за что. Бромантан помогает работе иммунной системы. А в итоге решили: раз повышается иммунитет, значит, и работоспособность тоже. Бромантан получил широкое применение - даже в аптеках какое-то время продавался. А потом зарубежные коллеги увидели, что у русских постоянно выскакивает этот препарат, и решили запретить. На нем многие попались. Хотя это допинг только на бумаге.

- А зачем вообще в футболе допинг?

- В футболе существует проблема второго тайма. Игрок в первом тайме все отдал, а во втором - 10 минут сыграл и встал. Все запрещенные препараты преследуют цель продлить работоспособность организма. Помочь ему выдержать оба тайма. На Западе уже достигли совершенства в этом вопросе.

Феномен "внезапной смерти" - вещь не новая. Первым известным примером можно считать легендарного древнегреческого гонца, который принес в Афины весть о победе при Марафоне и умер, едва успев о ней сообщить. В 90 процентах случаев причина смерти скрывается в области кардиологии и во многом зависит от размеров сердца. Если оно вдруг откажет, никакие дефибрилляторы не помогут.

- Чаще всего к "внезапной смерти" приводит скрытая патология, не выявляющаяся при обычном обследовании, - рассказывает академик РАЕН Андрей Смоленский . - Тем более что и признаки, ведущие впоследствии к остановке сердца, неоднозначны - недомогание, обморок, боль в груди, головокружение. Зачастую понять причину этих неприятностей сложно еще и потому, что врачебно-физкультурные диспансеры недостаточно оснащены. Кроме того, в России пока не приняты разработанные Международным обществом кардиологов стандарты, которые касаются и спортсменов. Наконец, еще одна серьезная проблема - отсутствие национального регистра, в котором была бы собрана информация по всем случаям "внезапной смерти", доступная врачам команд. Это опыт, который призван помочь избежать повторения подобного в будущем. На Западе учтен каждый пострадавший.

- После смерти Алексея Черепанова в хоккее прошла массовая проверка спортсменов. В футболе такое возможно?

- У многих наших футболистов в свое время были проблемы с сердцем, - рассказывает Мышалов. - Или работал я со знаменитым конькобежцем Евгением Гришиным. У него обнаружили аритмию. Спросил у специалиста: что делать? Жалуется, спрашивает, на боли? Нет. Пусть бегает. Очень сложно провести границу, где спортивное сердце, а где больное.

- Что же делать?

- Нужен контроль. В клубе - обследования в течение года. Медицинский паспорт.

- А у нас разве такого нет?

- Все зависит от врача, который работает в команде. Если врач этим занимается постоянно, смотрит анализы, кладет результаты тренеру на стол, то проблема выявляется.

- Получается, все дело в добросовестности клубного врача?

- Конечно. В Советском Союзе были установлены нормативные требования, единые для всех. Была комиссия в федерации футбола СССР. Она выезжала и проверяла, как проводятся обследования. Требовала показать документы. Сейчас такого нет. Порой даже липовые допуски ставят в заявки. Раньше, бывало, одной подписи врача не хватало - требовалась еще подпись учреждения, в котором обследовался игрок. Считаю, и сейчас нужны две подписи.

- Эффективна была такая система?

- Не знаю, насколько она эффективнее нынешней, но жестче - намного.

Истoчник: Спорт-Экспресс