

	Сегодня: 19 апреля 2024 г.

12 октября 2016 г.
Ноу Мутко

Екатерина Юрьева: «Больнее всего видеть, что у команды не получается, а я ничем не могу помочь»

21 февраля 2009 г.

Чемпионка мира-2008 Екатерина Юрьева призналась, что смотрит трансляции чемпионата мира сквозь слезы и ждет окончательного вердикта о дисквалификации.

О том, почувствовала ли, что отношение окружающих стало меняться: «Вообще, я давно привыкла не обращать внимания на то, как на меня смотрят и что говорят. И без этой истории понимала, что далеко не все меня любят. В конце концов, все мы – прежде всего соперники. Вы же и сами понимаете, что в большом спорте никакой особой дружбы между людьми не может быть в принципе. Отношения не то чтобы натянутые, но каждый сам по себе. Накануне любых ответственных соревнований все это обостряется еще сильнее. Тем более – перед чемпионатом мира. Это нормально на самом деле. Все мы – живые люди, все тяжело работаем, рассчитываем на высокий результат».

О первой реакции со стороны иностранных спортсменов и тренеров: «Не знаю. В этом отношении нам, наверное, повезло: отель, куда первоначально поселили русскую команду, располагался отдельно от тех, где жили другие команды. На тренировках мы тоже ни с кем не пересекались. Когда пришло время перебираться в официальный отель чемпионата, нас с Димой и Альбиной почти сразу отправили в Москву. Хотя последние сутки получились такими, что вспоминать не хочется.

О том, что проба «B» тоже положительная, я узнала от Альбины за день до официальной пресс-конференции. Похоже, в Пхенчхане об этом уже все знали: кривых взглядов хватало. Правда, в лицо никто ничего не говорил. Только перешептывались».

О слезах: «Я вообще не плакала. Ни в Пхенчхане, ни в самолете, ни в Шереметьеве, когда мы прилетели и увидели встречавших нас журналистов.

У меня постоянно крутилась в голове одна мысль: я должна сделать все возможное, чтобы никто из окружающих вообще не понял, что творится у меня в душе. Вот и делала вид, что все нормально. Что даже эта ситуация не может выбить меня из колеи.

А вот когда в Москве приехала в гостиницу, поднялась в номер и закрыла за собой дверь, тормоза отказали напрочь. Там и слезам волю дала, и злости. Правда сразу после этого почувствовала, что впадаю в какое-то странное состояние. Как в кому. Не знаю, сколько времени спала. Проснулась, подумала о том, что нужно, наверное, подняться с кровати и что-нибудь сделать, но сразу опять отключилась. Так продолжалось двое в лишним суток. Только сейчас начинаю чувствовать, что могу нормально разговаривать с людьми, заниматься какими-то личными делами».

О том, как жить дальше: «Это сильно зависит от того, какое решение по моему делу примет исполком IBU. Я такой человек, что даже в самых тяжелых и неприятных для себя ситуациях стараюсь найти что-то оптимистичное. Поэтому и хочется верить в лучший вариант развития событий.

Если этого не случится, значит, можно будет вообще заканчивать с биатлоном. Какой смысл тренироваться, если выступать я не смогу не только на Играх в Ванкувере, но и в Сочи?

О поддержке: «Знаю, конечно, что есть множество людей, которые безо всяких разбирательств уже мысленно повесили на нас всю вину. Есть препарат в пробе – значит, спортсмен однозначно виноват и не заслуживает никакого снисхождения. Я и к такой реакции на самом деле была готова.

Мне многие звонили, чтобы поддержать. Причем, не только те, кто выступает сейчас, но и те, кто давно уже закончил карьеру. Очень много слов поддержки присылают на сайт болельщики. На самом деле я удивилась тому, сколько хороших людей сразу появилось рядом. В том числе и такие, от кого я совершенно не ожидала такой реакции.

О том, смотрит ли трансляции из Кореи: «Да. Если честно – сквозь слезы. Очень тяжело все это видеть. Понимать, что это – те самые соревнования, к которым ты готовилась столько времени, к которым сумела подойти на пике формы... Но они идут, а ты сидишь у экрана.

Что больнее всего видеть? Что у команды не получается, а я ничем не могу ей помочь», – рассказала Юрьева в интервью газете «Спорт-Экспресс».

Источник: Sports.ru