Ушло "Торпедо". Его нет с нами больше. Помним, скорбим.
Не надо стесняться говорить о команде, как о покойнике, если она на самом
деле давно покойник. "После тяжелой и продолжительной болезни…" Нищета, этот
рак футбола, не щадит никого, в том числе и великих.
Больших надежд на выздоровление не было. Черное-белые уверенно катились
туда, где в итоге оказались. В последнее время даже их хозяин, Владимир Алешин,
перестал делать хорошую мину при плохой, очень плохой игре. Два сезона в первом
дивизионе стали слишком суровым испытанием для отощавшего бедняка с повадками
аристократа. Вторая лига поглотила самых известных из всех прочих "бывших",
которые на следующий год, конечно же - это мы слышали не раз, - все как один,
не щадя живота, ринутся отстаивать поруганную честь и биться за право вернуться
в элиту. К Подольску и Новотроицку, Махачкале и Хабаровску. Оставшись при этом
в сердцах миллионов элитой совсем другого, вряд ли достижимого ныне уровня и
лоска.
"Торпедо" чувствовало приближение конца. Незадолго до финиша задергалось,
забилось вдруг в конвульсиях совсем не по-торпедовски, стало одерживать
какие-то суетливые победы, не умея этого делать, не зная толком правил игры
крапленой колодой. Не думаю, что в лужниковском клубе вообще отдавали себе
отчет в том, зачем нужно оставаться в первом дивизионе. Жуткие перелеты,
большие деньги, много пыли, мало славы. Будем честны перед самими собой: куда
практичнее законсервироваться во второй лиге, экономно поддерживать тлеющие
угли и не забывать поправлять ценник на витрине. Кто-нибудь может польститься.
Имя все-таки.
Практичность - этот наряд никогда не был черно-белым к лицу. Это слово
невозможно поставить в ряд с именами, запечатлевшимися в памяти многих людей
только потому, что их когда-то произносили с придыханием их отцы. Магию и
романтизм этих имен не сравнить с серостью теперешних застегнутых сюртуков.
Зато их можно сравнить, например, с "Битлз". "Эдик Стрельцов - Джон Леннон,
самый гениальный и мятежный из всей ливерпульской четверки, ярко живший, но
вспыхнувший и сгоревший слишком рано. Козьмич - Пол Маккартни, самый успешный
из квартета, снискавший почести и славу, хранитель традиций, любимец миллионов,
талантливый, простой и понятный. Валерий Воронин - Джордж Харриссон, элегичный
и элегантный, тонкий, грустный, надломленный. Ушедший раньше, чем нужно было
всем нам и ему самому. Виктор Шустиков - Ринго Старр, человек-плечо, надежный,
честный, верный, предсказуемо ценный в своей профессии". Примерно так несколько
лет назад написал о "Торпедо" один из его болельщиков, которых по-прежнему
много, очень много в нашей стране.
Экономическая ржа разъела не просто группу людей, объединенных
контрактами и цветом формы. Удар пришелся по истории, по памяти отечественного
футбола. Когда-то Валентин Иванов не постеснялся, несмотря на все свои регалии,
прийти и встать у двери кабинета с пустой шапкой в руке: "Спасите. Ведь это же
"Торпедо"!" На этот раз идти было некому и не к кому. Буква "Т" еще
сохранилась, ее былое магическое наполнение ушло в песок. Кому сейчас нужна
просто буква, даже подешевке? Теперь предпочитают покупать активы, а не буквы.
Подобрать "Торпедо" и сейчас не поздно, ведь до полного забвения еще
далеко. Некому только. Алешин попытался неуклюже продать команду, а когда не
получилось, события вышли из-под его контроля. Сегодня он, полагаю, такой же
пострадавший, как и мы все, как наш футбол. Про его команду не скажешь:
"Потеряно все, кроме чести". Потому что отныне, увы, потеряна и честь.