Максим Девятовский: Мне принципиально быть многоборцем
26 июля 2007 г.
Абсолютный чемпион Европы по спортивной гимнастике Максим Девятовский считает, что самый тяжелый снаряд для многоборцев – "конь", сообщают "Новые известия". – Максим, для начала скажите, какой вуз заканчивали?
– Академию физкультуры в Новокузнецке. Могу теперь тренером-преподавателем работать. Но хочу еще одно образование получить, английский язык выучить в совершенстве.
– Нравится учиться?
– Очень. Я и в школе, между прочим, хорошим учеником был, радовал родителей, учился без троек, хотя уже с первого класса гимнастикой профессионально занялся. До этого, правда, тоже целыми днями крутился в зале, где мой отец тренером работал. Но это было так, баловство. А когда записали в спортивную школу, началась совсем другая работа.
– Папа настоял?
– Нет, мне самому нравилось. Выступал на детских соревнованиях, побеждал. Как магнитом тянуло в зал, мог даже жить там. Но родителям я все!
равно очень благодарен, что приобщили к спорту. Для меня, провинциального мальчишки, мечтавшего увидеть мир, гимнастика, по сути дела, окном в мир стала. Ведь выбирать-то особенно не приходилось. Можно было запросто спиться, стать наркоманом. Многие молодые ребята шли работать на шахту. Меня это не прельщало. Помню, когда мне исполнилось десять, мы поехали во Францию по приглашению воспитанника нашей спортивной школы Валентина Могильного. Жили у него в Париже полтора месяца. Я рассматривал спортивные журналы, ходил на соревнования, тренировался с французскими ребятами, и мне тоже захотелось стать великим гимнастом, олимпийским чемпионом. Уже тогда я поставил перед собой такую цель. И шел к ней все эти годы. В последнее время стало что-то получаться. Надеюсь, в Пекине своего добьюсь.
– В какой момент вы поняли, что вам это под силу?
– Когда в прошлом году выиграли командой чемпионат Европы в Греции, а осенью в Дании стали вторыми на чемпионате мира. В многоборье я тогда стал пятым, но обнадеживало, что совсем !
немного
уступил соперникам-призерам. А вообще-то я вам признаюсь: мой подъем в спорте начался после того, как у меня родился сын. Появилась совершенно другая мотивация. И все свободное время я теперь стараюсь сыну посвящать. Слава Богу, теперь нас на полгода на "Озере Круглом" (база сборной России по спортивной гимнастике. – "НИ") никто не "закрывает". Никакого дурдома, непрекращающегося потока сборов. Три недели потренировался – и, пожалуйста, отправляйся домой. Да и на базу разрешают жен и детей привозить.
– Для вас принципиально быть именно многоборцем, а не специализироваться на каком-то одном или двух снарядах?
– Да. Владеть всеми снарядами в сто пятьдесят раз тяжелее, чем делать один или два. И если у многоборца даже один снаряд будет слабоват, он никогда не окажется в призерах. Конечно, с одной стороны, при такой ситуации можно не попасть в какой-нибудь финал в отдельных видах, потому что там работают специалисты, которых набирают, отталкиваясь от при!
родных данных. Мощные ноги – для опорного прыжка. Маленький рост, огромная спина, худые ноги, тогда твой вид – кольца. Вот и выходит, что спортсмен называется гимнастом, а тренирует только два снаряда. Больше делать ничего не может. И таких в современной гимнастике очень много. А с другой стороны, быть многоборцем намного престижнее. Да и само звание абсолютного чемпиона звучит иначе. Пусть слово "абсолютный" это всего лишь приставка, но зато какая!
– Когда смотришь сегодня мужские гимнастические турниры, складывается впечатление, что для всех многоборцев камень преткновения – "конь".
– Это действительно так. Конь – такой снаряд, где нужна очень тонкая работа, и именно здесь все многоборцы трясутся и ошибаются. Специалисты выступают куда стабильнее. А для нас – это некий контрольно-пропускной пункт. Пройдешь коня, остальные снаряды психологически легче сделать.
– Про вас как-то написали, что вы и в гимнастике, и в жизни очень неординарный чело!
век. Это так?
– Не люблю быть на кого-то похожим. Э!
то правд
а. Люблю выделяться в одежде, в имидже. Нравится выступать в таких костюмах, каких больше ни у кого нет. Кстати, на "Европе" я в таком и выступал. И выиграл! Потом, у гимнастов принято коротко стричься. У меня же волосы длиннее, чем у остальных. Словом, хочется быть ярким, запомниться публике. Вот все отмечают, что у меня очень красивые линии. Этим, кстати, славится наша знаменитая гимнастическая школа в Ленинск-Кузнецком. Возможно, я по сложности уступаю соперникам, но беру внешними данными.
– Но еще говорят, что характер у вас не сахар…
– Ну да, воевал с учителями в школе, с тренерами в зале. А какому взрослому понравится, если пацан отстаивает свою точку зрения? Я вот, например, физически не так уж развит. Крепким здоровьем похвастать не могу, поэтому сразу решил: надо к себе прислушиваться. Иначе можно так выхолостить себя на тренировках, что не сможешь и подняться на помост. Мне важно подвести себя к старту так, чтобы на соревнованиях все звенело, ч!
тобы не было усталости и утомления. Отсюда и многие конфликты. Сначала со мной отец работал. Потом недолго еще один тренер – Симаков. А потом Геннадий Столяров, который воспитал таких знаменитых гимнастов, как Валерий Тихоньких, Валентин Могильный. Но… Не нашли мы общего языка. Для меня важно, чтобы тренер и ученик общались между собой не только на спортивную тему. Но кроме как о гимнастике я со Столяровым ни о чем больше не мог поговорить. Для меня это было очень тяжело. Сейчас меня тренирует целая бригада. В Ленинск-Кузнецком – Александр Циммерман и мой отец. А в Москве на сборах – Евгений Николко и Владимир Сомсиков. И отношения со всеми великолепные.
– А с кем легче всего находить общий язык?
– С главным тренером сборной Андреем Федоровичем Радионенко. Он очень рассудительный человек.
